Киони.
Спящий.
Спящий (Демон)
Темнофиалковые воды
Свободная колеблет дрожь.
В ветвях, за космами Природы,
Он спит, на девочку похож.
Глаза распахнуты устало,
Одежду хвоей занесло,
А кончики волос зажало
Воды прозрачное стекло.
Под ним разлом одели льдины;
Туда, во мрак небытия,
В свои подземные глубины,
Течет гремящая струя.
Над ним - скалистый мир ущелий,
Снега, туманы, синий лед,
И водопад, и мокрых елей
Растрепанный водоворот.
Оттуда, словно дирижабли,
Скользят по ветру семена,
И градом окропляют капли
Непробужденного от сна.
Ему бросает ветер шишки
И стелет хвои новый слой.
А солнце золотые вспышки
Несет к нему на перегной.
И пусть скала над ним нависла
И руку льдом ожгла вода, -
Он не проснется ради смысла,
Как вечно жить и спать когда.
Спящий рассказывает.
Озябли ветки возле входа,
И хлещут прутья по стене.
А мне пригрезилась свобода,
И я тоскую в полусне.
Я помню, как цвели гвоздики...
Я слышал голос пастуха,
Он заблудился; плач и крики
В лицо мне ветер выдыхал.
С уступа горестно и звонко
Ругал пастух блудливых коз.
И я его, почти ребенка,
Провел тропинкой на утес.
Меня сквозь рябь ручья и зелень
Он разглядел едва-едва.
Но голос эха из расселин
Ему донес мои слова,
Открыла каменная глыба
Ему дорогу за туман...
Малыш забыл сказать "спасибо",
Зато привел толпу селян.
А вслед за ними богомольцы
ожгли меня потоком слез.
И кто-то жертвовал мне кольца,
А кто-то - ничего не нес.
Они твердили про законы,
Про войны, голод и чуму;
Я долго вслушивался в стоны
И притерпелся ко всему.
Потом построили часовню
монахи где-то в вышине,
И Власть во мне признала ровню
и тоже поклонилась мне.
Закрыли небо сводом склепа,
Для мира снова я забыт.
Во мрак безрадостно и слепо
смотрю - и боль во мне кипит.
Снаружи дождь шуршал по веткам.
По жизни тосковал мой взор.
У местной знати первопредком
Считался я - таков фольклор.
Порой ко мне вносили пламя
Коптящей слабенькой свечи
И руку трогали губами
На покрывале из парчи.
Но кто-то, злом отягощенный,
Возник, склонился предо мной,
И век, порочный, просвещенный,
Закрыл нас мутной пеленой.
В мой сон заглядывали бесы.
Со мною наигрались всласть:
Я был столом для черной мессы...
Но разве силу можно красть?
Кошмар, что вязок, словно деготь,
И люди, что ему под стать, -
Теперь им мало было трогать,
Они желали обладать.
И вот единожды, озлясь, я
Им силы показал азы.
Они погибли в одночасье
От страха или от грозы.
Столетья шли, ветшали своды,
Истлели смертные тела.
Менялись помыслы, народы,
Мироустройство и дела.
И на меня взглянули проще,
Сочтя за сказку волшебство,
Решив, что я, наверно, мощи,
А не живое существо.
Так что я? - Экспонат музея,
Где окна словно витражи,
Где ходят зрители, глазея,
Завороженные чужим?
А, может быть, всего лишь Спящий,
Игрушка рока, может быть,
И этот век ненастоящий
Мне просто надо пережить?
Оставьте пожалуйста отзыв.
